Философские рассуждения на тему контрразведки и политического сыска
Как только в Санкт-Петербурге произошёл террористический акт, убивший нашего отважного военкора Владлена Татарского и появились сообщения о причастной к этому преступлению некой девушки, я почувствовал запах гари современной постмодернистской философии. Это не что иное как концентрат безумия современного гуманитарного знания. Интуиция подсказала мне, что речь идёт не об акции кадровой сотрудницы ГУР или СБУ Украины, как в случае убийства Дарьи Дугиной, и, скорее всего, не о работе агентессы, завербованной совершенно безыдейно, – за деньги или на основе компромата.
Судя по всему, я не ошибся. Сейчас главной подозреваемой является Дарья Трепова. Оказалось, что Трепова увлекалась творчеством странного британского философа Марка Фишера, покончившего с собой в 2017 году. По сообщению Ксении Собчак, Трепова была радикальной феминисткой. Есть сведения, что её муж разделяет политическую философию либертарианства. Это такие ультра-либералы. Сейчас их до черта развелось среди студентов-философов, экономистов, юристов и прочих гуманитариев. Её задерживали за участие в антивоенных митингах. Она пацифистка в придачу. Настоящий психологический мутант.
Мне знакомо питерское интеллектуальное сообщество – тусовка разночинных гуманитариев-«интеллектуалов» и недоучек всех мастей из старейших университетов Империи. Это исключительно больная среда, – депрессивная, вздорная, склочная, с повреждённым половым поведением и зависимая от психоактивных веществ. В силу последних причин она имеет глубокие связи с криминальной средой северной столицы, «бандитский Петербург» и здесь проявляет свою порочную природу. Некоторые из этих людей прочно встроены в наркотрафик, причём в глобальном масштабе, – связи ведут в Перу, Эквадор, Мексику, Таиланд, Индию и Непал. Очень часто все это замешано на интергрированности в сектантско-экзотерические сети, коих в этом удивительном городе осело великое множество. Могучей надстройкой над этим сумасшедшим домом является старая аристократия, сохранившая связи с высокородными зарубежными родственниками. Порой эти люди очень своеобразно понимают интересы России. В любом случае, в этой среде есть прямые выходы на высших посвящённых западного мира, не говоря уже о легкости и даже ненужности выхода на известные иностранные разведслужбы. Это уникальный духовный мир весьма странной столицы Петровской вестернизированной России, – мир интересный и достаточно опасный. Причём опасность эту большинство, прельщённое самобытной культурной атмосферой, обычно не осознает.
Санкт-Петербург всегда поражал своими размерами старого города. Он поистине колоссален. Его не обойти ни за день, ни за два, ни за три. Мрачная эстетика местной архитектуры издавна привлекает в этот город неожиданных романтиков и самых экзальтированных личностей. Скажем резче. В Питер не одно десятилетие стекается со всей Руси маргинальная шваль: наркоманы, психопаты и извращенцы. Этот процесс начался в 80-х, обрёл свою мощь в 90-е и продолжается до сих пор. Город приобрел ореол богемной столицы России. Московской богеме, быть может, обидно, но она в силу близости к большим деньгам гораздо более прагматична и менее экзальтированна. Здесь торжествуют хипстеры и прочие креаклы.
Либеральная фронда, «пятая колонна» очень сильна в Санкт-Петербурге. Наглядное тому свидетельство – многочисленные антивоенные митинги «либертарианской» молодёжи год назад у Гостиного двора. Феминистки, либертарианцы, акционисты, педерасты, небинарные личности, анархисты, либерал-троцкисты, трансгуманисты и постмодернисты, комбинации всего перечисленного – всё это сонмище специально сконструированных Западом сумасшедших длительное время производили впечатление малахольных и поэтому безобидных юродивых, к которым, как известно, на Руси отношение терпимое.
Однако всякое качественное сумасшествие имеет свойство нарастать. Шизофрения, а эта среда откровенно шизофреническая, – приводит к неизбежному распаду личности и маниакальным идеям. К готовности совершать радикальные действия ради этих идей, однако без понимания ни последствий, ни подлинного смысла этих действий. Подобные люди готовы к тому, чтобы подчинятся тем силам, которые владеют ключами к этой среде. Они не понимают мира, в котором живут, поэтому их мышление обычно мифологичное, вплоть до одержимости бредовыми сверхценными идеями.
Долгие десятилетия спецслужбы Запада специально формировали подобную среду во всех европейских столицах. Это была стратегическая информационно-психологическая операция. С конца 40-х ей занималось ЦРУ, а с конца 70-х, – Госдеп и структуры Сороса. Они спонсировали самые безумные и сумасбродные направления культуры и гуманитарного знания, лишь бы они утверждали идею привлекательности «открытого общества». В итоге целым поколениям в этой среде мозги свернуты напрочь. Когда-то министр МВД Куликов говорил, что самая главная опасность это – постмодернизм. Большинство смеялось, считая, что генерал не понимает смысла этого явления, но они заблуждались. Некоторые генералы в России способны видеть смысл тех явлений, которые другим кажутся бессмысленными, хотя бы потому, что они, в силу своего призвания, интересуются, кому и зачем они нужны. А способы выяснить это у наших генералов есть.
Пусть жители Санкт-Петербурга не обижаются, – описанная мною среда есть не только в этом городе, она есть почти везде. Просто в Питере она достигает особых концентраций, особых чисел и особых энергий. Эти числа достаточны, чтобы в них можно было отобрать террориста-смертника. Эти энергии достаточны, чтобы довести его до нужной кондиции.
Гибель Владлена Татарского есть, бесспорно, очередной прокол нашей контрразведки. Как вышло так, что чекисты ничего не знали об этой полоумной бомбистке, о её чудовищных планах? Ведь она была не тихой сумасшедшей, а вполне буйной феминисткой. Это не риторический вопрос. У меня есть ответ. Дело в том, что наша контрразведка, скажу ещё откровеннее, – наш доблестный политический сыск пока ничего не может поделать с солидарностью академической и около-академической среды. Возможно, он даже не понимает степени их солидарности. Порой эта солидарность носит откровенно порочный характер. Мне и некоторым моим патриотичным коллегам не раз приходилось сталкиваться с ситуациями, когда люди говорили абсолютно немыслимые вещи, произносили несусветные гадости и кощунства и, им за это ровно ничего не было. В любой другой стране его бы вышибли с работы на раз-два с волчьим билетом и общественным порицанием. А в некоторых бы даже упекли за решётку за осквернение государственной символики, призывы к сецессии, оскорбления главы государства и даже призывы к оккупации. У нас же, – как с гуся вода!
Мы все ещё живём в тени преступлений ежовщины, репрессий 30-х годов и наша пятая колонна этой тенью активно пользуется. Они запугивают всех угрозами (а теперь и неизбежностью) нового 37-го года. Они считают, что эта мрачная страница нашей истории выписала им бессрочную индульгенцию на любые слова, на любую пакость, исходящую из их подлого рта. Контрразведчики тоже находятся под гнетущими воспоминаниями о ежовщине и смотрят сквозь пальцы на откровенно антигосударственническую риторику. А тем, кто не стесняется критиковать и цитировать либеральных коллаборантов, они причисляют к «нерукопожатым» доносчикам, придумав особую форму – «публичный донос». Всё что их разоблачает в публичном пространстве есть публичный донос, даже если они сами нечто произнесли публично, но не на широкую публику, типа – для своих. Эти подонки удивительным образом прекрасно понимают, за что народ готов их прислонить к стенке. Многие из них и впрямь юродивые, городские сумасшедшие от науки. Демшиза. Их специально отбирали и взращивали. А кто еще согласится проповедовать, например, идею «победобесия» или России как «тупикового пути развития человечества»? Только с ума спятивший подонок. Они этим активно пользуются. Их жалеют коллеги, призывают не трогать политическим критикам: «Ну что ты привязался к этому убогому? Ну он же не в себе…». Они почти все не в себе. И что теперь – всех понять и простить?! Их коллективную силу очень долго недооценивали, их опасность тоже.
Это настоящее человеческое отребье. Непредсказуемое, опасное, злобное, жестокое. Один заслуженный ветеран разведки, проживший долгую жизнь, некогда поделился со мной, что тяжелее всего ему было работать с нашими учёными: «Ни один чекист не сравнится с ними по сложности интриг. Если учёным надо - всегда переиграют своих кураторов». Он привёл пару примеров, как агенты-учёные очень искусно и даже изощрённо манипулировали органами КГБ для победы над своими академическим врагами. В одном случае целая семейная пара в 70-е годы сумела сфабриковать дело о шпионаже и, только его волевое вмешательство сумело остановить это преступление, - манипулируемому сотруднику сначала было невозможно поверить в такую игру, а потом включилось «палочное» сознание, – не хотелось упускать повышение по службе. Незадолго до своей кончины он сказал, что на удивление, больше всего честных и открытых людей в своей жизни он встретил на своей службе в советских органах безопасности, а не в среде гуманитарной интеллигенции, привыкшей хвалится своим моральным превосходством. Услышав этот рассказ, я лучше понял феномен политических репрессий в научной среде в сталинские годы.
Сейчас учёный, конечно, пошёл не тот по уровню своих конспиративных способностей, по уровню интриганства. Сказались скрытые контрибуции Западу в виде наших мозгов, сказался тридцатилетний антиотбор. Но и чекист, признаем честно, тоже не вполне тот, что раньше. Но с чекистами это временно. Если чекисты у нас на войне и постоянно совершенствуются, то многие учёные вообще не пойми где.
Итого. Если я прав, а время это вскоре покажет, мораль этой истории такова, - безумие современной демшизы вышло на новый уровень. Это не уровень Новодворской и Борового. То были озверевшие люди вполне понятного человеческого образа. Сегодня мы столкнулись с настоящими люденами. И для их понимания и обезвреживания похоже нужен не просто контрразведчик, а опытный психиатр с особыми надзорными полномочиями, - пресловутый "карательный психиатр" одним словом.
И ещё нельзя не отметить - уже год как воюем, а количество диверсий и акций саботажа по стране до сих пор изумляет! О чём это говорит? Это говорит о том, что наш враг долго и упорно готовился к диверсионно-террористической войне, насыщая страну тысячами спящих агентов. И что удивительно, - эти агенты не протухли, они успешно сдетонировали! А ведь либералы до этого нас десятилетиями убеждали, что шпионов, саботажников и диверсантов специально придумало тоталитарное государство, что верить в эти сказки может только наивный сталинист или с ума спятивший параноик! Уверен, что Россия настолько перенасыщена за эти годы криптоколониализма агентами всех мастей, что узрей мы их подлинное количество, сталинские репрессии показались бы нам заурядной чисткой, а работа СМЕРШа и подавно - вершиной правосудия и гуманизма.
Дмитрий Винник