Общие впечатления. Мирные... Мирные устали. В прифронтовой полосе, где смерть близко, люди живут одним днём, погружаясь в повседневную суету - зарплаты, нагреть воду на стирку, получить эту воду, перебежками сбегать в коммерческий магазинчик, обложенный мешками с песком. На районе где мы жили, дистанционно разбросали мины, реагирующие на движение, знаем минимум о двух гражданских, лишившихся рук и глаз. На территории прифронтовой больницы кто-то сегодня поставил две растяжки - сняли. В общем, люди выживают, женщины при этом не забывают о макияже, мужчины стараются забыться в работе. Сидят на валокордине, вести с фронта, который в двух шагах, так себе. Ждут наступления и гадают, где будет прорыв, причём в каждом регионе, считают, что именно у них.
По военным... Их много, и они разные. Боеспособность подразделений зависит от командования (есть грамотные, готовые слушать и вникать генералы), но ещё больше от командиров нижнего и среднего звена. Тридцать лет культивирования потребительских ценностей не прошли бесследно, ориентирами нашего времени становились то бандиты, то коррумпированные менты, то олигархи - всё про деньги, яхты и Куршавели, а "Повесть о настоящем человеке" осталась лежать пыльной и забытой где-то на книжной полке. Теперь, когда времени нужны герои, патриоты - не рядящиеся в них, а настоящие, их, оказывается, не воспитали. Отсюда у многих мобилизованных командиров и бойцов: и "зачем мне эта война?", и самострелы, и дезертирство, и оставление позиций при первых выстрелах. И жёны, которые звонят командиру части, когда тело мужа ещё не забрали с "нейтралки" с истеричным требованием немедленных выплат. Сейчас, по ощущению, армия мобилизованных напоминает горнило, где плавятся и злые и добрые, и хитрые, и наивные, отделяя зерна от плевел, горнило, где закаляется сталь.
Были практически везде. Прорвались в Пески, развозили гуманитарку от фонда Талая по тяжёлым местам Авдеевского направления - на Каштановое, на Крутую балку; на Угледарском направлении смогли добраться до Никольского монастыря, где слева дачи, в которых умывается кровью, но стоит 155 бригада морской пехоты, были в Кременной, жили в блиндажах на позициях в лесах под Кременной, где ночью звезды над обгоревшими соснами, прострелы из пулемётов, постоянная работа тяжёлой артиллерии, где жизнь не стоит ничего. На полигонах со "Штормом", в домах, где источник жизни - маленькая газовая горелка, а хозяйка без ноги. Короче, на всех направлениях, и везде - помогали, помогали, чем могли. В Никольском монастыре седобородый насельник, подвёл нас к могиле старца Зосимы и сказал надгробью - "Смотри батюшка, вот, белорусы смогли к тебе доехать". А мы стояли, склонив голову, и на душе было светло. Конечно, приедем. Мы же вместе.
БЧ 3